Неточные совпадения
Весело
было пить из плоской
чаши теплое красное вино с водой, и стало еще веселее, когда священник, откинув ризу и взяв их обе руки в свою, повел их при порывах баса, выводившего «Исаие ликуй», вокруг аналоя.
Что почувствовал старый Тарас, когда увидел своего Остапа? Что
было тогда в его сердце? Он глядел на него
из толпы и не проронил ни одного движения его. Они приблизились уже к лобному месту. Остап остановился. Ему первому приходилось
выпить эту тяжелую
чашу. Он глянул на своих, поднял руку вверх и произнес громко...
— И! нет, какой характер! Не глупа, училась хорошо, читает много книг и приодеться любит. Поп-то не бедный: своя земля
есть. Михайло Иваныч, помещик, любит его, — у него там полная
чаша! Хлеба, всякого добра — вволю; лошадей ему подарил, экипаж, даже деревьями
из оранжерей комнаты у него убирает. Поп умный,
из молодых — только уж очень по-светски ведет себя: привык там в помещичьем кругу. Даже французские книжки читает и покуривает — это уж и не пристало бы к рясе…
Помню еще около дома огромные деревья, липы кажется, потом иногда сильный свет солнца в отворенных окнах, палисадник с цветами, дорожку, а вас, мама, помню ясно только в одном мгновении, когда меня в тамошней церкви раз причащали и вы приподняли меня принять дары и поцеловать
чашу; это летом
было, и голубь пролетел насквозь через купол,
из окна в окно…
Когда еще я не
пил слез
из чаши бытия…
Всю горькую
чашу существования мастерового-ученика он
выпил до дна, на собственных боках убеждаясь, что попал в глухой мешок,
из которого некуда выбраться, и что, стало
быть, самое лучшее, что ему предстояло, — это притупить в себе всякую чувствительность, обтерпеться.
Последнею каплей в этой
чаше испытаний для Харитины
было появление в Заполье мужа. Галактион приехал
из города в Городище и заявил с злорадством...
Все мысли и чувства Аграфены сосредоточивались теперь в прошлом, на том блаженном времени, когда
была жива «сама» и дом стоял полною
чашей. Не стало «самой» — и все пошло прахом. Вон какой зять-то выворотился с поселенья. А все-таки зять,
из своего роду-племени тоже не выкинешь. Аграфена являлась живою летописью малыгинской семьи и свято блюла все, что до нее касалось. Появление Полуянова с особенною яркостью подняло все воспоминания, и Аграфена успела, ставя самовар, всплакнуть раз пять.
Все, о чем Анна Марковна не смела и мечтать в ранней молодости, когда она сама еще
была рядовой проституткой, — все пришло к ней теперь своим чередом, одно к одному: почтенная старость, дом — полная
чаша на одной
из уютных, тихих улиц, почти в центре города, обожаемая дочь Берточка, которая не сегодня-завтра должна выйти замуж за почтенного человека, инженера, домовладельца и гласного городской думы, обеспеченная солидным приданым и прекрасными драгоценностями…
И всего страннее (это
была одна
из мрачных проделок судьбы), что косвенным виновником ее смерти, последней песчинкой, которая перетягивает вниз
чашу весов, явился не кто иной, как милый, добрейший кадет Коля Гладышев…
И вот я — с измятым, счастливым, скомканным, как после любовных объятий, телом — внизу, около самого камня. Солнце, голоса сверху — улыбка I. Какая-то золотоволосая и вся атласно-золотая, пахнущая травами женщина. В руках у ней
чаша, по-видимому,
из дерева. Она отпивает красными губами и подает мне, и я жадно, закрывши глаза,
пью, чтоб залить огонь, —
пью сладкие, колючие, холодные искры.
Ходит по Апраксину двору, отыскивает подлинных Рубенсов и Теньеров и мимоходом находит
чашу,
из которой
пил Олег, прибивая щит к вратам Константинополя.
Другой удовольствовался бы таким ответом и увидел бы, что ему не о чем больше хлопотать. Он понял бы все
из этой безмолвной, мучительной тоски, написанной и на лице ее, проглядывавшей и в движениях. Но Адуеву
было не довольно. Он, как палач, пытал свою жертву и сам
был одушевлен каким-то диким, отчаянным желанием
выпить чашу разом и до конца.
— Ну, в твоих пяти словах все
есть, чего в жизни не бывает или не должно
быть. С каким восторгом твоя тетка бросилась бы тебе на шею! В самом деле, тут и истинные друзья, тогда как
есть просто друзья, и
чаша, тогда как
пьют из бокалов или стаканов, и объятия при разлуке, когда нет разлуки. Ох, Александр!
— Так ты возьмись за это дело (они
были на «ты», как товарищи по Дерптскому университету), — и Фрост, делая большие шаги своими выгнутыми мускулистыми ногами, стал переходить
из гостиной в буфет,
из буфета в гостиную, и скоро на столе оказалась большая суповая
чаша с стоящей на ней десятифунтовой головкой сахару посредством трех перекрещенных студенческих шпаг.
Чинно вошла в палату блестящая толпа царедворцев и разместилась по скамьям. На столах в это время, кроме солонок, перечниц и уксусниц, не
было никакой посуды, а
из яств стояли только блюда холодного мяса на постном масле, соленые огурцы, сливы и кислое молоко в деревянных
чашах.
В толпе могучих сыновей,
С друзьями, в гриднице высокой
Владимир-солнце пировал;
Меньшую дочь он выдавал
За князя храброго Руслана
И мед
из тяжкого стакана
За их здоровье
выпивал.
Не скоро
ели предки наши,
Не скоро двигались кругом
Ковши, серебряные
чашиС кипящим пивом и вином.
Они веселье в сердце лили,
Шипела пена по краям,
Их важно чашники носили
И низко кланялись гостям.
Все
ели из одной деревянной
чаши, широкой и уёмистой, сидя за столом чинно, молча; только Пушкарь неугомонно трещал, как старый скворец.
"Ты мне даешь
пить из золотой
чаши, — воскликнул он, — но яд в твоем питье, и грязью осквернены твои белые крылья… Прочь! Оставаться здесь с тобою, после того как я… прогнал, прогнал мою невесту… бесчестное, бесчестное дело!"Он стиснул горестно руки, и другое лицо, с печатью страданья на неподвижных чертах, с безмолвным укором в прощальном взоре, возникло
из глубины…
— Ты знаешь? Мне у Ажогиных дали роль, — продолжала она. — Хочу играть на сцене. Хочу жить, одним словом, хочу
пить из полной
чаши. Таланта у меня нет никакого, и роль всего в десять строк, но все же это неизмеримо выше и благороднее, чем разливать чай по пяти раз на день и поглядывать, не съела ли кухарка лишнего куска. А главное, пусть наконец отец увидит, что и я способна на протест.
«Куда торопишься? чему обрадовался, лихой товарищ? — сказал Вадим… но тебя ждет покой и теплое стойло: ты не любишь, ты не понимаешь ненависти: ты не получил от благих небес этой чудной способности: находить блаженство в самых диких страданиях… о если б я мог вырвать
из души своей эту страсть, вырвать с корнем, вот так! — и он наклонясь вырвал
из земли высокий стебель полыни; — но нет! — продолжал он… одной капли яда довольно, чтоб отравить
чашу, полную чистейшей влаги, и надо ее выплеснуть всю, чтобы вылить яд…» Он продолжал свой путь, но не шагом: неведомая сила влечет его: неутомимый конь летит, рассекает упорный воздух; волосы Вадима развеваются, два раза шапка чуть-чуть не слетела с головы; он придерживает ее рукою… и только изредка поталкивает ногами скакуна своего; вот уж и село… церковь… кругом огни… мужики толпятся на улице в праздничных кафтанах… кричат,
поют песни… то вдруг замолкнут, то вдруг сильней и громче пробежит говор по пьяной толпе…
Окоемов. Благодарю! Господа! Я пригласил вас… я хотел весело провести время с друзьями, но случай натолкнул нас на эту печальную сцену; я не думаю, чтобы дальнейшее присутствие в этом бесславном доме
было для вас приятно. Я и сам бы бежал
из дому, но я, к несчастию, одно
из действующих лиц этой семейной драмы; я должен
буду выслушивать разные объяснения, я обязан
выпить чашу до дна. Господа! оставьте меня наедине с моим позором.
Был конец февраля; оттепель угрожала вьюгой; серенький туман висел над землёю, скрывая небо, сузив пространство до размеров опрокинутой над Артамоновым
чаши;
из неё медленно сыпалась сырая, холодная пыль; тяжело оседая на волосах усов, бороды, она мешала дышать.
"Они собрались, пошли, взяв и меня с собою для того, чтобы всему нашему ученому обществу равно
пить из одной
чаши радостей или, в противном случае, отвечать.
После киселя покойницу «тризной» помянули:
выпили по доброму стакану смеси
из пива, меду и ставленной браги [Эту смесь, в которую прибавляется также и виноградное вино, зовут «тризной», а также «
чашей».
Когда в третий раз царь набрал полную
чашу и стал подносить ее к губам, сокол опять разлил ее. Царь рассердился и, со всего размаха ударив сокола об камень, убил его. Тут подъехали царские слуги, и один
из них побежал вверх к роднику, чтобы найти побольше воды и скорее набрать полную
чашу. Только и слуга не принес воды; он вернулся с пустой чашкой и сказал: «Ту воду нельзя
пить: в роднике змея, и она выпустила свой яд в воду. Хорошо, что сокол разлил воду. Если бы ты
выпил этой воды, ты бы умер».
Было, матушка, время, и нас
из хороших людей не выкидывали, и мы живали в достатке, и у нас дом полная
чаша был, да вот Господь горем посетил.
Да, умереть! Уйти навек и без возврата
Туда, куда уйдет и каждый
из людей (и зверей).
Стать снова тем ничто, которым
был когда-то,
Пред тем, как в мир прийти для жизни и скорбей.
Сочти все радости, что на житейском пире
Из чаши счастия пришлось тебе испить,
И согласись, что, чем бы ни
был ты в сем мире,
Есть нечто лучшее, — не
быть.
Иосаф Платонович и жена его
были теперь дома: они сидели в маленькой дачной зальце и
ели из одной общей стеклянной
чаши простоквашу!
После каждого блюда, заедаемого по обыкновению лавашами и чади [Чади — густая каша кусками вместо хлеба.] или солоноварным вкусным квели, деда поднимался с места и с полной
чашей в руке восхвалял того или другого гостя. Вина как верующий магометанин он не
пил, и каждый раз передавал свой кубок кому-либо
из почетнейших гостей.
Тяжело
было старцу подняться — ноги его устали, путь далек, пустыня жарка и исполнена страхов, но он не пощадил своего тела… он встает, он бредет во тьме по стогнам Дамаска, пробегает их: песни, пьяный звон
чаш из домов, и страстные вздохи нимф и самый Силен — всё напротив его, как волна прибоя; но ногам его дана небывалая сила и бодрость.
Вечером император ехал к своим голштинцам,
пил с ними пунш
из одной
чаши и курил табак кнастер
из глиняной трубки.
Григорий узнал этого старца. Это
был фон-Ферзен. Он подбежал к нему и принял последнее проклятие от умирающего. Это
было последней каплей, переполнившей
чашу нравственных страданий несчастного юноши. Он, как сноп, повалился без чувств около трупа своего благодетеля и
был вынесен своими на плечах
из этого кладбища непогребенных трупов.
Это происшествие вывело окончательно
из себя эту добродетельную женщину, это
была капля, переполнившая
чашу…
Григорий узнал этого старца. Это
был фон Ферзен. Он подбежал к нему и принял последнее проклятие от умирающего. Это
было последней каплей, переполнившей
чашу нравственных страданий несчастного юноши. Он как сноп повалился без чувств около трупа своего благодетеля и
был вынесен своими на плечах
из этого кладбища не погребенных трупов.
При выборе его Прасковьей Михайловной склонило также весы на его сторону и то, что он и весь род его, со времени Петра Великого, ходили в немецком платье, что Пшеницыны
ели серебряными, а не деревянными ложками, каждый со своего оловянного прибора, а не
из общей семейной деревянной
чаши, что они имели прислугу и кое-какой экипаж.
— Куда голова, туда и хвост, живши с мужем четыре десятка, так уж и
пить из одной
чаши!
— Куда голова, туда и хвост, прожив с мужем четыре десятка, так уж и
пить из одной
чаши!..
В тихом сердце — едкий пепел,
В темной
чаше — тихий сон
Кто
из темной
чаши не
пил,
Если в сердце — едкий пепел,
Если в
чаше — тихий сон?
Я сяду на место моего господина и
буду пробовать хорошие вина
из его
чаши.
Про Христа, выгнавшего
из храма быков, овец и продавцов, должны
были говорить, что он кощунствует. Если бы он пришел теперь и увидал то, что делается его именем в церкви, то еще с большим и более законным гневом наверно повыкидал бы все эти ужасные антиминсы, и копья, и кресты, и
чаши, и свечи, и иконы, и всё то, посредством чего они, колдуя, скрывают от людей бога и его учение.